Жизнь одна!

Измотанный, уставший и печальный юный некромант вернулся со своей ночной прогулки. Сегодня сделал он еще шаг на своем не простом пути. Холод, ломота в теле и головные боли являются неотъемлемой частью его обучения. Сейчас он возвращается в гостинную своего факультета, разукрашенную золотым и черным, где до странности уютные сокурстники всунут в руки кружку с чем-то горячим и продолжат прервавшийся разговор. Завалившись в кресло и грея пальцы о кружку, юный некромант долго слушает своих сокурстников, вставляя реплики, попивая согревающий настой и внутренне недоумевая, почему это место кажется ему домом куда больше, чем родное поместье, в котором он прожил все свои 16 лет. Почему эти люди кажутся более близкими, нежели родная сестра-близнец? 
Он сидит столько, на сколько хватает сил и уходит спать раньше всех. Как всегда. Уходить не хочется, но журчание знакомых голосов начинает убаюкивать. Не спать же в гостиной. 

Поднятые им и остальными некромантами инферни нападают на учеников школы. Юный некромант бегает среди детей, посылая волшебной палочкой огненные залпы, убеждая себя, что хочет затеряться. Но так ли это? Не потому ли он идет на нежить одним из первых, чтобы другие не пострадали? Чтобы не пострадали те, что носят черно-золотой? Хотя, они и сами прекрасно справляются. Они работают слаженной командой, держась вместе, прикрывая друг друга. Гниющие когти сдирают кусок рукава засмотревшегося некроманта, царапая кожу и тут же заражая ее гниением. Так не должно было произойти. Эта нежить не имела права его трогать, у нее был приказ, но рана на руке уже чернеет, принося адскую боль. Соучастник подхватывает некроманта и тащит к сестре-близняшке (а сестра ли она?), которая колдует над раной и все проходит. Совсем скоро инферни рассыпаются в прах, побежденные несколькими особо активными учениками, но некромант не знает, кем. Ему и не важно. Важно другое, почему нежить, поднятая им и ему подобными, обязанная, если не подчиняться, то уж точно обходить его стороной, напала на него? Это из-за мыслей? Из-за того, что отвлекся на других? Ответа он не получит, потому что не задаст этот вопрос. 

Какое-то время он даже будет сторонниться своих сокурстников, опасаясь, что они мешают. Но только до той ночи, когда они, рискуя быть неправильно понятыми, унесут двух вернувшихся и уложенных в насильный сон, некромантов в гостиную и, пусть с опаской, пусть связанных магическими путами, но все же приведут в чувство и спросят. Не обвинят, не потребуют, а просто спросят. Получат ответ (ложь) и только после этого, не имея права дольше скрывать, их отдадуд учителям на полную проверку. В ту ночь некроманты решат, что всех обманули. Ни одна из проверок не выдала их, но... Почему-то важно, чтобы именно они, те, что носят черно-золотое, не отвернулись. Не смотрели со страхом или презрением. По крайней мере, так думает в своей постели юный некромант. Или не думает, а сновидит? 

После той памятной ночи отношения с черно-золотыми не испортились. Наоборот, они стали еще более близкими и рвались всем доказать что-то. Например, что юный некромант не некромант вовсе. Они в это верят? Ответ на этот вопрос пришел к нему много позже. Уже после того, как один из аспирантов прошьет все тело юного некроманта тысячами молний, подведя к порогу смерти. После того, как хитрая крестная вытащит его и соучастников из лап аспирантов. После всего этого ему придет письмо. А потом еще одно и еще. И он будет на них отвечать, боясь выдать себя, но... Ему кажется или эти люди готовы принять его и таким? Он может ошибиться и жестоко расплатиться за свою ошибку, но... В голову закрадывается мысль, что если он, как раньше, сможет посидеть в одной комнате с этими людьми, слушая их голоса... 

Закончить мысль он не успевает. В комнату входит крестная, сообщая о своем решении. Ему позволят вернуться в Англию всего на одну ночь. Ему позволят встретиться с ними, с теми, в чьих душах черно-золотое. И он рассылает приглашения, испытывая страх больший, чем тот, что

был при его первом ритуале. А вдруг не придут? А если придут, вдруг не примут? А если примут, то как их защитить от того, кому присегнул в верности? 
И только выпустив третью и посленюю сову с приглашением из совятни, он понимает, что скорее умрет, чем позволит кому-либо причинить вред им, тем, кто сделал его черно-золотым.